Гуковский Г.А. Очерки по истории русской литературы и общественной мысли XVIII века

Ленинград: Художественная литература, 1930. — 315 с.В книгах и статьях Гуковского середины 1930-х годов, прежде всего, в «Очерках по истории русской литературы и общественной мысли XVIII века» развернута фундаментальная и по существу единственная существующая социологическая интерпретация русской литературы XVIII столетия.
По мнению Гуковского, литературная ситуация середины века определялась «столкновением Ломоносова, корифея придворно-официальной русской литературы, с Сумароковым, родоначальником школы искусства независимых дворян-интеллигентов»*, причем если за первым стояли придворные меценаты и вельможные круги, то за вторым – родовое дворянство, заявляющее о своих претензиях на политическую и культурную гегемонию. При этом, если в политике сумароковцы терпели постоянные поражения, власть демонстрировала все менее готовности считаться с мнением дворянской оппозиции, то в литературе ей удалось добиться безусловной победы – до середины 70-х годов эта школа доминировала и в театре, и на журнальных страницах. С пугачевским восстанием положение этой социальной группы меняется – она осознает зависимость своего политического бытия от полицейской поддержки государства; соответственно среди писателей, выражавших ее позиции, происходит расслоение: одни (Богданович) идут на службу режиму, другие (Новиков, Херасков) склоняются к мистицизму, а их ученики (Муравьев, Карамзин) уходят от грубой реальности в субъективистский мир созерцания собственной души, третьи (Фонвизин, Княжнин), напротив, усиливают радикальность своих взглядов, переходя к почти открытой критике крепостничества и самодержавия как социальных институтов. С другой стороны, постепенно назревает протест социальных низов, и эти две струи соединяются в творчестве Радищева, объединяющего традицию радикальной дворянской оппозиции с крестьянской революционностью.
А вот, что о книге говорит сам автор:"Настоящая книга является результатом работы, начатой в 1935 г. и продолженной в 1936 и 1937 гг. В другой книге («Очерки по истории русской литературы XVIII века. Дворянская фронда в литературе 1750—1770-х гг.», 1936) я изучал мировоззрение Сумарокова и его школы, оказавшееся ведущим в дворянской литературе середины столетия. В настоящей книге я ставлю новую задачу, подводящую меня к проблематике изучения литературы начала XIX столетия, в конце концов — к Пушкину. В центре моего внимания— демократические течения литературы и общественной жизни второй половины и — ближе — конца XVIII столетия, подготовлявшие возможность появления глубоко-народного творчества Пушкина. Естественно, что Радищев является центром всего этого движения. Затем меня занимает, также в связи с Радищевым, вопрос о формировании элементов художественного реализма в русской литературе XVIII века, подготовлявших почву для пушкинского гениального созидания реалистического искусства.
Предисловие
Вдруг Радищева
У истоков русского сентиментализма